Ведическое учение Радимира Христа Родословная Христа

Четверг, 28.03.2024, 14:36

Приветствую Вас Гость | RSS | Главная | часть 3 | Регистрация | Вход

Ведическое содержание мифа

 

 

 

Веда есть изначальное коллективное озарение, отражённое в обрядах и мифах (определение автора).

 

Содержанием Веды, в качестве основных составляющих, являются теогония, космогония и мировоззрение. В основе этого содержания происхождение Мироздания от Единого Божественного начала, и, как следствие, единства небесного, космического, человеческого, животного, растительного и минерального (царство хозяйки Медной горы) миров. Это единство хорошо выражено в микрокосме русского женского костюма (Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси).

 

Обратимся к космогонии. Мироздание (Река Жизни) рождается от принесшей себя в жертву во имя рождения Мира Божественной Четы. (Былина о Дунае Ивановиче). Этот же мотив, но в несколько иной форме мы находим в архаичной смоленской песне «Растеклась, разлилась речка быстрая», в мифах о Дионисе, в мифологии догонов, в скандинавских мифах о сотворении Мира из принесённого в жертву Имира.

 

Так как по древним представлениям малое подобно великому (макрокосм в микрокосме), один и тот же миф одновременно отражает:

 

а) посвящение юноши (путешествие в подземный мир, обретение там своей души);

 

б) астрономический цикл в жизни Природы (воскрешение Солнцем Природы весной, возвращение её из кощеева царства);

 

в) рождение Мироздания (космогония);

 

г) теогонические представления индоарийской общности.

 

Как говорилось уже в первой части, главный герой в мифе олицетворяет Бога Солнца (из сопоставления с мифами об Аполлоне, Дионисе, Аресе). Природа в мифе – это Мать Сыра Земля, рождающая всё живое. Их взаимоотношения отражены в сказках, былинах: Иван-царевич и Царевна-лягушка, Святогор и его невеста.

 

Природа в ведическом представлении (согласно всему вышеизложенному) является одновременно и телом Божества (его проявлением) и в то же время рождена Богиней (Богинями-Рожаницами).

 

Значение Природы в мировоззрении индоарийцев невозможно переоценить. В былине, сказке, обрядовой песне Природе отводится важнейшее место. Невозможно представить действие этих произведений вне её. Природа здесь не просто красивая декорация, Она - одухотворённая и принимает активное участие в действии. Тотемные животные, растения, стихии (медведь, волк, селезень, щука, мышь, змея, орёл, ворон, сокол, корова, берёзка (в сказке «Василиса Прекрасная»), яблоня (в сказках «Гуси-лебеди», «Крошечка-Хаврошечка»), река (в сказке «Гуси-лебеди»)), а так же сама цель трудного путешествия (молодильные яблоки, живая вода, Жар-птица) являются проявлениями волшебной Природы.

 

В ведическом мировоззрении человек неотделим от Природы, её детище, с одной стороны, и, в то же время, он (в идеале) являет в себе макрокосм в микрокосме.

 

 

 

Символика змееборческих мотивов в сказке, былине, мифе

 

 

 

Сравним мифы о Кришне, Персее, Аполлоне (борьба с Пифоном), былины «Михайло Поток», «Добрыня и змея», «Еруслан Лазоревич»; русские сказки, где главный герой побеждает змея с греческими и русскими апокрифами о Георгие Победоносце и Егории Храбром. Приведём различные интерпретации этого мотива различными исследователями (в т.ч. авторскую):

 

а) Солнце (богатырь на коне) лучом (копьём) поражает змея (тьму, холод, сырость);

 

б) смена в истории культуры зооморфных представлений антропоморфными;

 

в) борьба славян со степняками (необходимо учитывать при рассмотрении этой точки зрения разные варианты индоевропейских змееборческих мифов, не забывая при этом о тотемных представлениях противоборствующих народов);

 

г) ведический смысл этого мифа (одним из очень интересных вариантов (ключевым, на наш взгляд) является легенда о Вещем Олеге в «Повести временных лет») заключается в том, что змея возникает из костей коня. Таким образом, змея – это как бы атавизм (пережиток) полезного когда-то физиологического инстинкта, превратившийся в порок.

 

Однако не следует путать аллегорический образ змеи, символизирующий страсть, как причину смерти души, с образом змеи - олицетворением водной стихии. Змея, как тотемное животное или водный дух, в русских и прибалтийских сказках, может являться волшебной помощницей, а в некоторых случаях – и главной героиней – царевной волшебного царства.

 

Всепоглощающего змея (учитывая вышеизложенные источники) можно рассматривать и как сверхпотребление человека и человечества в целом. Одним из важнейших качеств посвящённого (с точки зрения учения пифагорейцев, орфиков, индийских йогов) является умеренный аскетизм и воздержание.

 

 

 

Смерть Кощея

 

 

 

Как уже говорилось выше, победить Кощея главному герою помогают животные. Загадкой являлась игла. Ведь яйцо, в котором игла хранилась, если учитывать древнейшие космогонические представления, символизирует зародыш Мироздания. Каким же образом в нём может находиться судьба Кощея-Смерти? Следует сказать, что металлическая игла довольно поздний символ, поскольку появляется не ранее эпохи энеолита (века металла), а сам сюжет возникает явно в верхнем палеолите (древнекаменном веке), то есть примерно за семь тысяч лет до освоения человеком металла. Видимо, следует иметь в виду именно каменную иглу. Но загадка всё равно остаётся неразрешённой.

 

В сказке «Хрустальная гора» (собр. Афанасьева) есть совершенно уникальный образ позволяющий пролить свет на эту непростую тему. Герой спасает царевну (также с помощью животных) из царства смерти – хрустальной горы. Несмотря на то, что властелином царства смерти в данном случае является не Кощей, а Змей, с циклом сказок о Кощее этот сюжет сближает наличие сундука с заветным яйцом, в котором и заключена судьба царства смерти. Змей уже повергнут героем и соколом. Сундук заключён в туловище Змея. В сундуке – заяц, утка, рыба, а в них - яйцо. Всё как в сказках о Кощее. Но в яйце – не игла, а зерно. Именно прикосновение этого зерна и разрушает змиево царство смерти – хрустальную гору, в которой заточена царевна. Зерно, разумеется более древний и более глубокий символ, нежели игла. Если игла использовалась в средневековой Руси знахарями от сглаза и от злой колдуньи, то зёрна и цветы символизировали воскресение жизни задолго до возникновение земледелия – ещё в эпоху собирательства, то есть на заре возникновения человечества. И вплоть до двадцатого века блюда из зёрен использовались и в церковной и в народной традиции при поминальных обрядах именно в этом значении. Но почему же всё-таки игла заменяет зерно? На родственном славянским языкам санскрите «шилаа» - означает камень скала (вспомним каменные иглы палеолита), но в то же время «шила» - «колос» (санскр.). Колос - это уже буквально воскресшее зерно. Что же общего между колосом и скалой? Вспомним русское слово «шило» - это игла, вставленная в деревянную рукоятку. А в каменном веке шило, разумеется, было каменным. Наборы разнообразных каменных шил дошли до нас благодаря археологическим исследованиям.

 

Итак, шило – это каменное тонкое остриё, которое способно пронзать достаточно твёрдые предметы. Колос, подобно шилу, пронзает не только почву, но и камни и скалы, выходя на поверхность из подземного мира смерти, из могилы, в которую было похоронено зерно. Вполне естественно, что, изначально, в яйце – символе зарождающего Мироздания - древние сказители помещали именно зерно – символ воскресения, а отнюдь не утилитарное орудие труда. (После распада индоевропейской семьи народов часть общих корней слов утрачивалась в отдельных племенах).

 

Что же касается образа хрустальной горы, то здесь, как уже говорилось несколько уровней значений, одним из которых может быть образ зимы-смерти, другим – конкретный исторический образ надвинувшегося ледника. И, наконец, наиболее глубинные смыслы – это посвящение героев, принадлежащих к воинскому и жреческому сословиям; и, – смерть и воскресение Божества (царевны), в данном случае матриархального.

 

 

 

Когда говорится о посвящении героя в царстве Водяного (или у Лессового) и в царстве Кощея, нельзя забывать, что эти миры не однозначны. Если первые два олицетворяют стихию или даже физическую смерть героя в этой стихии, то царство Кощея лишь условно, на уровне посвящения героя, может означать физическую смерть, поскольку в ведических текстах говорится о том, что физическая смерть, есть лишь форма существования Божества. На более глубоких смысловых уровнях, царство Кощея означает смерть духовную.

 

Когда мы проводим параллели между Кощеем и греческим Аидом, нужно помнить, что представления греков о пребывании душ умерших в Тартаре, Аиде, Элизиуме (Острова Блаженных), на небе и на Олимпе (в зависимости от уровня греховности или праведности человека) формировались в течение достаточно длительного периода времени и тоже далеко не однозначны. У древних египтян также существовало несколько мест пребывания душ умерших: солнечная ладья Ра – для фараонов, героев и воинов, царство Осириса – для праведных людей простых сословий; и, наконец, души грешников подвергались пыткам и съедению демонами. Критерием праведности являлась каноническая оправдательная речь умершего на Суде Богов: «Я не совершал несправедливости против людей. Я не был жесток к животным…. . Я не заставлял людей голодать или рыдать. Я не убивал. Я не строил заговоров с целью убийства. Я никому не причинял страданий…». (Подробно о влиянии индоарийской традиции на египетскую культуру будет сказано в следующих главах).

 

 

 

 

 

Астральный аспект сказки

 

 

 

Параллель знаменитому циклу античной мифологии, включающей тесно взаимосвязанные между собой мифы о Гелле и Золотом руне и Ясоне, представляет русская волшебная сказка «Сестрица Алёнушка и братец Иванушка». Эту общность выявляет не только имя героини Алёнушка (Елена) – Гелла (heli – «солнце», санскр.), но и образ, в одном случае - агнца, в другом – козлёнка. В ряде древних языков детёныши этих животных обозначались одним понятием[5], что даёт нам право сблизить эти образы. Золотой цвет практически во всех традициях символизировал Солнце. Таким образом, Золотое руно (золотой агнец) – есть ни что иное, как образ весеннего солнца в созвездии Овна, которое возвращает Ясон (слав. Ясонь – Бог умирающего и воскресающего Солнца) – антропоморфное патриархальное солярное Божество. Улетает же Гелла (неолитическая матриархальная солнечная Богиня) на Золотом агнце, который, как уже было сказано выше, мог обозначать одновременно и козлёнка и ягнёнка, в северную страну (по отношению к Греции). Итак, Солнце, по представлению древних, умирает на севере зимой в созвездии Козерога и возрождается весной в созвездии Овна. По представлениям многих славянских традиций, Солнце, заходя, погружается именно в море (символ мира смерти). Следовательно, Алёнушка – солярное матриархальное Божество; её брат – созвездие Козерога; царь – более высшее, иерархически, Божество, представление о котором, во всяком случае, в данном мифе, сформировалось не ранее эпохи энеолита. В подтверждение этому, представления о Солнце-Матушке находим и поныне в русских народных песнях.

 

Название солнечной ладьи, на которой Ясон–Солнце уплывает зимой за море, что бы вернуться весной, - Арго – родственно санскритскому «arc» - светить, «arka» - блеск, луч.

 

 

 

Математика в волшебной сказке

 

 

 

Самым, пожалуй, загадочным и даже волшебным числом в математике является число ноль. С его парадоксальными свойствами мы сталкиваемся уже в начальной и средней школе. На ноль нельзя делить. При первом знакомстве с числовой прямой, выясняется, что ноль не тождествен пустому множеству. Это число не только имеет свою координату на числовой прямой, но из него берут начало системы отсчёта одномерного, двухмерного и трёхмерного математического пространства. Ноль является точкой пересечения осей yxz. Можно сказать, что ноль является пограничной точкой, разделяющей положительные и отрицательные числа, направления вверх и вниз, вправо и влево, вперёд и назад. По своим загадочным свойствам, ноль можно сравнить с таким парадоксальным явлением в физике, как вакуум, (который тоже не является пустотой).

 

В волшебной сказке мы встречаемся с персонажем, чьи характеристики невольно напоминают нам характеристики этого числа. Этот персонаж всегда живёт на границе двух (а далее мы увидим, что и более) миров, являясь как бы дверью между ними. Этот персонаж никогда не является составной частью тех миров, которые он разделяет, но всегда лишь – границей. Но точечность этого персонажа оказывается парадоксальной. Точка, которую он характеризует и обозначает собой, разворачивается внутрь себя огромным пространством, причём это происходит через число три: точка, число три, пространство. То, что это внутреннее пространство точки, то есть пространство совершенно иное, нежели то, координаты которого разделяла эта точка (иначе говоря, внешнее для этой точки), становится очевидным из того, что герой попадает в совершенно иную систему отсчёта. Да, в большинстве сказок, герой из мира жизни (положительных чисел) попадает в мир смерти (отрицательных чисел) - царство Кощея, Змея-Горыныча, пройдя через пограничную точку между этими мирами – избушку Бабы Яги. (Подчеркнём ещё раз, что Баба Яга не принадлежит ни к одному из этих миров). Но в «Сказке о молодильных яблоках и живой воде» эта пограничная точка неожиданно разворачивается в пространство. Герой попадает и не в мир материальной жизни и не в мир смерти. То есть он не пересекает пограничную точку между жизнью и смертью (как в других сказках), но входит как бы внутрь этой чудесной точки. Он попадает в царство Синеглазки - дочери Бабы Яги. Сама Баба Яга неожиданно утрояется, то есть из одной точки превращается в три точки (а, скорее, в три системы координат, связанных между собой), между которыми огромное пространство, которое герой преодолевает на крылатых конях, причём каждый конкретный конь принадлежит конкретной Бабе Яге, что позволяет говорить о верности предположения именно о гиперсистеме координат. Итак, в избушке Бабы Яги открывается вход в то, что называется «четвёртым измерением». Точнее же это не просто измерение, а система измерений. То что герой, даже выходя из избушки и садясь на волшебного коня, выходит совсем не в то пространство из которого он вошёл в избушку, подтверждается тем, что, входя, он просит повернуться избушку к нему передом, а к лесу задом, то есть открыться в пространство, к которому она обычно закрыта. Хозяйка, следовательно, выходя из избушки, чтобы навещать своих сестёр, выходит в иное пространство, нежели то, из которого пришёл герой. Но, в то же время, это, как уже было отмечено, и не пространство Кощея или Змея-Горыныча. Этот поворот избушки от леса к человеку не является обычным вращением предмета в трёхмерном пространстве, поскольку, в таком случае, герой и сам легко мог бы обойти строение для того, чтобы войти в дверь, как это делается в подобных ситуациях.

 

Итак, избушка Бабы Яги – это точка посвящения. Недостойные - либо не допускаются, либо - неизбежно гибнут. Достойные могут пересечь эту границу и вернуться обратно в материальный мир живыми. Некоторым же из них открывается Ирий – царство Синеглазки. О том, что это именно Ирий, свидетельствуют источник живой воды и молодильные яблоки.

 

Вспомним другую сказку, где Баба Яга также имеет дочь («Поди туда – не знаю куда, принеси то, не знаю что». Русские сказки. М., «РИК Русанова», 2001). Там дочерью Бабы Яги является горлица, способная оборачиваться девушкой. В другом варианте этой же сказки, («Федот-стрелец»), дочь Бабы Яги - девушка-кукушка. (Кукушкой в народной обрядовой традиции называлась Русалка). Эта девушка, даже выйдя замуж за главного героя сказки, продолжает жить в лесу. Она не ходит в город или в селение, то есть в материальный мир людей. Этим она похожа на Царевну-Лягушку (она же - Василиса Премудрая, дочь Морского Царя, нимфа, русалка), которая скрывается от людей под лягушечьей кожей. И той и другой открыт и послушен мир стихий и животных, как избушка Бабы-Яги всегда открыта (повёрнута) к лесу. Это ещё одна загадка этой пограничной точки в русской сказке, точке посвящения, из которой открывается дорога в Ирий, точке, обычно закрытой для материальной человеческой цивилизации, но в то же время открытой миру Природы и животных. У Бабы- Яги всегда есть животные: кони, собаки, кошки, филины, совы и т. д. Её дочь сама оборачивается птицей. Это ещё раз подчёркивает ошибочность поверхностного представления, что Баба-Яга принадлежит к миру зла. Иначе, зачем ей животные? Ведь, по древнейшим поверьям, духи зла боятся животных. Именно поэтому, в качестве оберегов, ещё в каменном веке носили клыки, когти, клочки шерсти животных, а позднее, вплоть до двадцатого века – нательный пояс из шерстяных ниток. Даже в Сербии, где под влиянием ветхозаветных представлений о собаке, сформировалось очень негативное отношение к этому животному, параллельно продолжало существовать и в XVIII веке поверье, что собака способна видеть и отпугивать упырей. (Напомним, что представления о берегинях и упырях (неприкаянных душах) Б.А. Рыбаков относит к одним из ранних представлений). Филин, по иранским поверьям, способен различать зло во тьме. Поверье о способности кошки видеть и отпугивать злых духов широко распространено и общеизвестно.

 

Итак, выражаясь математическим языком, точка, характеризующая это явление (образ Бабы-Яги в волшебной сказке), не принадлежит ни к положительным, ни к отрицательным числам, где положительные числа характеризуют мир материального бытия, а отрицательные – мир смерти.

 

Однако ошибочно было бы думать, что это координата застывшая и неподвижная. Она столь же неподвижна, как и точка в текущей реке, в которую, как известно, нельзя войти дважды.

 

Разумеется, одним числом не исчерпывается вся эта тема. Каждый вспомнит и числа 3, 7, 12, 33, неоднократно упоминаемые в сказках, смысл и значение которых в славянской ведической системе представлений ещё предстоит по-настоящему исследовать. Число же 0 никогда не упоминается прямым текстом, но присутствие его очевидно.

 

 

 

 

 

 


[1] Э. Шюре. Великие посвящённые.

 

[2] Э. Шюре. Великие посвящённые. Менли П. Холл. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии.

 

[3] Э. Шюре. Великие Посвящённые.

 

[4] «Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу» М.; Л., 1938, с. 144, 145; Б.А. Рыбаков. Язычество Древней Руси. М., «Наука», 1988, с. 308.

 

[5] Это связано с тем, что некоторые дикие виды этих животных относятся, по классификации, одновременно и к козлам и к баранам (Жизнь животных. Гл. ред. Л.А. Зенкевич. М. «Просвещение». 1971, с. 533-535).

 

[6] Ж. Дюмезиль. Скифы и Нарты. М. «Наука». 1990, с. 31.

 

[7] Ригведа X, 95.

 

[8] Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М. «Наука». 1988, с. 324.

 

[9] Иногда гроза ударяла в купола храмов, возвышающихся над местностью. Если же храмы располагались на местах древних святилищ, то такие явления могли объясняться действием Перуна. Так в 18 в. на вершине Сленжи в Силезии был частично разрушен костёл.

 

[10] Христос тоже много путешествует и плавает по морю. Кроме того, Он установил камень Меркурию. (2е. Вав. Сангедрин, 107б).

 

[11] История Древнего Востока. Под ред. В.И. Кузищина. М. «Высшая школа». 1979, с. 230-235.

 

История Древнего Востока. Под ред. В.И. Кузищина. М. «Высшая школа». 2003, с. 222-223.

 

История Древнего Востока. Тексты и документы. Под ред. В.И. Кузищина. М. «Высшая школа». 2002, с. 678.

 

Меню сайта

Форма входа

Поиск

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0